Когда одна свинья пишет историю Франции и Европы.

 

В истории цивилизаций известно некоторое количество весьма судьбоносных животных. Взять к примеру давешнюю летучую мышь, столь трагично изменившую жизнь всего без преувеличения мира[1]. А вот в истории средневековой Франции была одна такая свинья. Попавшая под копыта лошади наследного принца Филиппа Французского (Philippe de France, 1116-1131).

 

Надо сказать, что свиньи в те времена были практически единственной санитарно-гигиенической инстанцией, хоть как-то борющейся за чистоту улиц. Да, свиньи жили в домах посреди города и народ попросту выпускал их на вольное пастбище. Среди гниющих уличных помоев. Непривередливые твари способны сожрать практически всё. В порядке вещей. Но 13 октября 1131 года одна такая свинья вдруг сошла с ума (обезумела — испугалась конского топота?) и бросилась под ноги королевской лошади. Лошадь тоже испугалась, встала на дыбы, Филипп упал, ударился головой о камень верстового столба, лошадь всеми копытами опустилась ему на грудь. Филиппа отнесли в ближайший дом где он быстро умер. Всё это произошло в самом центре столицы, на улице Мартуа-Сен-Жан (Martroi-Saint-Jean, ныне не существует), по соседству от городской ратуши (Hôtel de ville de Paris). 17 октября 1131 г. похоронен в королевской усыпальнице Сен-Дени (Saint-Denis).

 

 

Филиппу было 15 лет. Из которых 11 он считался «официальным» наследником трона. У Капетингов той поры ещё были проблемы с престолонаследием (Les Capétiens, королевская династия, 987-1792 / 1814-1830), потому отец Филиппа, Людовик VI Толстый (Louis VI, dit «le Gros» ou «le Batailleur», 1081-1137), дабы обеспечить безоговорочную преемственность династии поспешил утвердить четырёхлетнего сына единственным и непрекословным «кронпринцем». В 13 лет Филипп стал соправителем и тогда же помазан на царствование в соответствующем соборе Реймса. То есть практически с пелёнок его готовили стать королём и государем. И тут такая нелепая – да ещё и позорная – смерть. Позорная – потому, что от «грязного» животного свиньи. Некоторые умные люди даже утверждают, что именно тогда, дабы избавиться от «нечистой» картинки, лазурный фон и белые лилии стали символом королевства. Хотя мы знаем, что первым, кто взял себе в символ лилию, был ещё основополагающий Хлодвиг I («первый» «король» франков, Clovis I, лат. Chlodovechus, ок. 466-511). Но суть не в этом. На место погибшего Филиппа в «со-короли» назначен его младший брат Людовик, будущий Молодой Благочестивый Седьмой (Louis VII, dit «le Jeune» puis «le Pieux», 1120-1180). Уже через неделю после похорон Филиппа, 25 октября 1131, Людовик помазан на царствование всё в том же Реймсе (так со времён Хлодвига повелось, практически все французские короли получили сакральный статус именно в этом соборе). Людовику 11 лет. С рождения его приготовляли к жизни религиозной, чуть ли не монашеской. То есть к «церковной карьере». Воспитанный при монастыре, вырос Людовик действительно очень набожным и унылым. «Бóльшим монахом, чем монахи». Абсолютно не готовым к государственным делам и политике. Что, по мнению учёных мужей, объясняет «опрометчивость» многих решений первой поры его правления (хотя в конце концов не так уж плохо получилось, 43 года всё-таки царствовал). Перед самой смертью папа Людовик VI успел обустроить брак семнадцатилетнего сына с блистательной Алиенорой Аквитанской (Aliénor d’Aquitaine; ок.1124-1204)…

 

К слову, Людовик VI – внук Анны Ярославны Киевской (1032/1036-1075/1089), что была женой французского короля Генриха I (Henri I, 1008-1060). То есть практически наш человек.      

 

Брак с Алиенорой был наизавиднейший. За невестой в приданое числились: Гайена, Гасконь, Пуату, Лимузен, Ангумуа, Сентонж и Перигор. То есть большая часть юга и запада Франции. Алиенора юная, по всем свидетельствам современников ослепительно красивая, бесконечно богатая, весёлая, чрезвычайно образованная, всесторонне развитая. Ей максимум 15 лет (точная дата рождения неизвестна), её папа, герцог Аквитании Гийом X (Guillaume X duc d’Aquitaine ou Guillaume VIII comte de Poitou, 1099-1137), только что умер и оставил дочь единственной наследницей обширнейших земель (хотя младшая сестра имеется). Представляете, как абсолютно все представители мужского пола всей Европы жаждали попасть к ней в мужья? Но буквально на смертном одре её папа успел отправить гонца к своему единственному сюзерену, королю Франции, именно с той просьбой – устроить судьбу дочери и как следует выдать замуж. И хотя Гийом нормативно был вассалом Людовика VI, de facto он был много богаче и его владения значительно превосходили принадлежащие короне земли. Такое было время. Франция, как государство, ещё находилась в самом зачаточном состоянии и князья с княжествами зачастую были много крупнее и богаче своего короля. Единственно сакральность суверена придавала ему легитимности в качестве единого и «главного» сюзерена. Что не мешало фактической независимости крупных вассалов.

 

 

Алиенора унаследовала от папы княжества Аквитанское и графство Пуату. Дабы не описывать картинку маслом блёклыми словами предлагаю посмотреть на карту. Вот здесь маленький клочок почти синего цвета в центре – это королевские владения, а вниз слева голубым – владения Алиеноры.

 

 

Не сложно понять, что Людовик VI поспешил наилучшим образом устроить судьбу вверенной его заботам сироты: «такая невеста нужна самому»! То есть сыну. Папа Алиеноры умер 9 апреля 1137, а уже 25 июля того же года в столице Аквитании, Бордо, гуляет свадьба. Хроникёры писали, что юный Людовик с первого взгляда «был покорён красотой Алиеноры» и что любил он её «почти чрезмерною любовью». Возможно. Увы, через неделю после бракосочетания, 1 августа 1137, умирает Людовик VI, 55 лет, говорят от дизентерии и обжорства. Совсем юные молодожёны вдруг оказываются во главе государства. Приходится срочно покинуть рафинированные и утончённые земли Алиеноры (по тем суровым временам одни из наиболее культурных областей) и приехать в Париж. Грязный, тёмный, хмурый…

 

 

Описывать всё далее происходящее не буду – не по теме рассказки. Одно ясно: Алиенора отчаянно скучает. Её характер сильный, властный, одновременно лёгкий и проворный, её жажда весёлой и галантной жизни, нисколько не сочетается с нравами холодного Парижа и с характером юного короля: набожного, аскетичного (ему действительно хотелось бы быть монахом), слабовольного, наивного и неуклюжего. Алиенора выросла при дворе полном поэтов и трубадуров, где культивировалась куртуазная любовь (fin’amor) и процветали искусства. Её дед, герцог Гильом IX (Guillaume IX d’Aquitaine, 1071-1127) был  «незаурядный и своенравный правитель и талантливый поэт, любитель роскоши, задира и сердцеед, считающийся первым из окситанских лириков-трубадуров». Внучка явно унаследовала характер. В Париже её осуждают за «непристойные» наряды и страсть к люксу, она скупает драгоценности и основывает ателье по производству гобеленов, её свита вызывает возмущение и раздражение, слагаемые поэтами стихи считаются срамными (одного из трубадуров изгнали за то, что осмелился воспевать свою любовь к королеве). Веком ранее другая королева, Констанция Арльская (Constance d’Arles, ок. 986-1032), прибывшая из солнечного Прованса, спровоцировала гнев и порицание парижан ровно по тем же причинам. Я как-то упоминала об этом и обещала вспомнить при разговоре об Алиеноре. Более того, родной язык Алиеноры был не французский, окситанский, и хотя она знал немало иных языков, всё одно в Париже воспринималась чужестранкой… Правда, некоторые историки утверждают, что истиной причиной негодования было не столько всё вышеперечисленное, сколько влияние, которое молодая королева имела на своего безвольного супруга. А супруг, как было сказано выше, всё больше принимал решения «опрометчивые». Это если мягко говоря…

 

 

Потом они отправились во Второй крестовый поход, где Алиенора, по мнению окружающих, вела себя уж совсем плохо. Ещё и слухи о любовной связи с собственным дядей, Раймундом де Пуатье, князем Антиохии, куда прибыли крестоносцы (Raymond de Poitiers, ок.1099-1149). И многочисленные противоречия между супругами. Не говоря о бессмысленности и тотальном провале самого похода. Короче, в ходе очередной громогласной ссоры Алиенора напомнила мужу об их близком кровном родстве и намекнула, что может подать на развод (это после того, как Людовик потребовал следовать за ним далее по пути похода на моление, а Алиенора желала поддержать куда как более решительные и воинственные планы любимого дяди). Как бы то ни было, три года спустя, 21 марта 1152 г., брак был расторгнут (признан незаконным). Дело житейское. Вся Европа состояла между собой в перекрестном родстве, Папы только и делали, что расторгали кровосмесительные браки, в случае чего причину отыскать не сложно (откуда во французской истории наша Анна Ярославна, единственная нашедшаяся в своё время принцесса без родственных связей). Но это ещё полбеды – само расторжение брака. Настоящая катастрофа – для Франции – случилась буквально пару месяцев спустя, 18 мая 1152, когда Алиенора вышла замуж за герцога Нормандии, графа Анжу, Мэна и Тура, Генриха II Плантагенет, по прозвищу Короткий Плащ (Henri II Court-manteau, 1133-1189). И все земли Алиеноры ушли к новому мужу (с маленькими нюансами). А вы конечно знаете кем был Генрих II Плантагенет. Правильно, первым королём Англии династии Плантагенетов. В момент женитьбы королём ещё не был, но проницательная Алиенора сразу сумела оценить «весь потенциал» возможного альянса (менее года назад молодой Генрих побывал по делу при дворе Франции, вероятно тогда же Алиенора всё для себя и решила: чем оставаться с нудным и богомольным вялым мужем, лучше пуститься во все тяжкие с молодым, моложе её на десяток лет, отчаянным красавчиком вполне подходящего темперамента). 25 октября 1154 Генрих становится королём Англии и 19 декабря 1154 происходит обряд коронации обоих супругов. Алиенора – королева Англии! Королевой Франции она оставалась 14 лет 7 месяцев и 20 дней. Королевой Англии – 34 года 8 месяцев и 11 дней. С Людовиком VII у неё родились две дочери, то есть без наследника. С Генрихом II у неё будет 8 детей, 3 дочери и 5 сыновей, в том числе небезызвестный Ричард I Львиное Сердце (Richard I dit Cœur de Lion, 1157-1199) и «катастрофичный» Иоанн Безземельный (Jean  dit sans Terre, 1166-1216). К слову, последнего ребёнка Алиенора родила сильно за 40 (лет). Хотя молодой муж ей яростно изменял. В итоге всё закончилось буквально войной между супругами, но это совсем иная история. А то, что нас интересует отлично видно на следующей карте. Красным цветом различных оттенков показаны владения английской короны, тёмно-зелёным – владения французского короля, светло-зелёным – его вассалов. Многие историки предполагают, что не получи Генрих Плантагенет гигантской Аквитании Алиеноры, Столетняя война, случившаяся двумя веками позже, возможно и не состоялась бы (Guerre de Cent Ans / Hundred Years’ War, 1337-1453).

 

 

Про Алиенору и прочих протагонистов можно говорить до бесконечности. Всё вышеизложенное весьма схематично и куце, разумеется. Поскольку речь у нас, как всегда, не об этом, а совсем о другом.

 

И вот представьте себе: было бы в Париже XII века почище, не гуляй бы там свиньи где ни попадя, не погиб бы старший сын Людовика VI Толстого Филипп, женился бы именно он на великолепной Алиеноре, и не было бы развода, поскольку Филипп, судя по всему и в отличии от младшего брата-монаха, был блистательным и энергичным, очень королевским, с Алиенорой характерами явно бы сошлись. И не ушли бы тогда земли Аквитании под английское владычество. И бы, и бы… Еще бы и невестки другого французского короля не были бы склонны к прелюбодеяниям… Войны точно бы не было! А может и была бы… Но про невесток и прелюбодеяния надо почитать отдельно, вот здесь. Весьма занимательная и значимая история в Истории Франции.

 

Но таки какая свинья!!!

      

Как то так. Да, а выгул свиней по улицам Парижа Людовик VI Толстый запретил. Единственно, кто ещё мог отпускать своих свиней на выпас – монахи ордена святого Антония (Госпитальное братство). Поскольку свинья была атрибутом самого святого и постольку она же – друг бедняка. Как гласит народная французская поговорка: «в свинье всё хорошо» («dans le cochon tout est bon»). То есть всё можно съесть или использовать на щетину (до сих пор весьма популярны всевозможные «салаты» из рыла или копыт свиньи, salade de museau de porc / salade de pied de porc). Ещё свиньи быстро растут и хорошо размножаются. То есть их легко разводить. Потому милосердным антонианцам, кормящим бедняков и бездомных, оставили привилегию свободно прогуливать своих свиней, разве что снабдив их колокольчиком, дабы издалека слышно.

 

 

Только не надо думать, будто свиньи и впрямь навсегда исчезли с улиц Парижа, или что на улицах стало чище. Более менее «окончательно» свиней, кроликов и прочих «голубей» запретят только в 1531 году, да и то… Немножко про помойки можно прочитать тут.

 

Продолжение следует….

---

[1] Эпидемия COVID-19 весной-летом 2020 г.