«Фонтан Уоллеса» — моральный долг Парижа.

Продолжаем подписывать фотографии.

«Фонтан Уоллеса» (Fontaine Wallace). Ценный источник бесплатной питьевой воды. Хотя даже не всякий парижанин знает, что сию воду действительно можно пить (79% знают, но 70% всё одно никогда не пьют; данные 2011 г.).

Таких, или не совсем таких, фонтанчиков сегодня по Парижу — 120 штук. Названы по имени филантропа- прародителя, баронета Ричарда Уоллеса (достойнейший человек, стоит заглянуть в биографию: Richard Wallace, 1-ый баронет, родился в Лондоне 26 июля 1818, умер близ Парижа, в Нёйи-сюр-Сен — Neuilly-sur-Seine, 20 июля 1890, коллекционер, филантроп, член британского парламента).

Париж многим ему обязан. В том числе и вот этими фонтанчиками. Весьма своевременными.

Контекст

1870 год. Война с Пруссией, объявленная Наполеоном III и эпически продутая. Осада Парижа. Бомбардировки. Возобновление Республики. Коммуна. Многие акведуки разрушены. Центрального водоснабжения нет. Цены на воду взлетают. Бесплатно практически не добыть. «Искушение вином сильно среди неимущих. Моральный долг – помочь им и не позволить погрязнуть в пьянстве». Сэр Уоллес долг исполнил (ещё он больницу основал, помогал жертвам бомбардировок, раздавал народу еду, etc). К слову, филантропия в те тяжкие и позорные для Франции времена была делом весьма распространенным. «Богатые буржуа», сочтя за честь помочь менее удачливым согражданам и «истекающей кровью родной стране», щедро финансируют христианскую добродетель «Красного Креста», «Армии Спасения», «Филантропического Общества», и в целом благотворительностью не манкируют.  Причём не бахвальства ради, но чаще всего абсолютно анонимно. Их времена, их нравы…

Одновременно происходит стремительная и тотальная трансформация Парижа. Город перестраивается на глазах. Мы про это уже знаем. «Фонтаны Уоллеса» призваны ответить одновременно двум императивам: напоить народ водой и украсить город. Они должны быть прочными, функциональными, красивыми, вписываться в городской пейзаж и при этом не дорогими, чтобы соорудить как можно больше. В августе 1872 года появляется первый экземпляр, тщательно разработанный лично Уоллесом, и доведённый до состояния «произведение искусства» скульптором Шарлем-Августом Лебуром (Charles-Auguste Lebourg, 1829-1906). «Произведение» отвечает всем предъявленным требованиям: фонтан не слишком маленький, дабы можно было увидеть издалека, не слишком большой, дабы не портил вида, удобен в употреблении и несказанно «эстетичен». Четыре грации и сверху бантик. То есть кариатиды под остроконечным куполом с завитушками и дельфинами. На изготовление пошёл чрезвычайно популярный в те времена чугун. Лёгкий в работе, простой в обращении, износоустойчивый и страшно «экономичный». Основные затраты на производство взял на себя сам Сэр Уоллес. Город тоже финансово участвует, но не так чтоб уж очень. Зато выбор места расположения фонтанов остаётся за мэрией (там, где полюдней, обычно на площадях и перекрёстках, ещё и воду надо подвести). Цвет покраски – тёмно-зелёный – опять же не случаен: в строгой гармонии со всем прочим «городским инвентарём» (сегодня встречаются нарочитые исключения, но редко).

Кариатиды и слоники

Отдельно про кариатид. Вы небось и не приглядывались никогда. А они все разные. Не то, что на всех фонтанах разные, но на одном все четыре – не близнецы (как может сперва показаться). Являют собой аллегории четырёх хороших черт у хороших людей: Доброта, Простота, Милосердие и Умеренность (Трезвость). У Простоты и Умеренности глаза закрыты, у Доброты и Милосердия открыты. Что это значит и какой во всём этом смысл – думайте сами. Одновременно Простота символизирует собой весну, Милосердие — лето, Умеренность – осень и Доброта – зиму. Основание фонтана тоже без «символизма» не обошлось. Что именно означают трезубец с тритоном не знаю (четыре широких «торца»), а вот про раковины и высыпающийся из них жемчуг (выступающие грани цоколя) осведомлённые люди пишут, будто это символы слуха и речи. Пусть будет так. Хотя, конечно, странно. То есть если представить себе, что слух – ухо – это раковина, которая наверху, а речь – слова – это вытекающий из раковины жемчуг, получается, что слова не льются в уши, но наоборот…  Впрочем, явление распространённое… Особенно в разговоре с женщинами, мужем и детьми…

У ног кариатид притаились слоники. Видите, голова с ушами и хоботом?

 

Нет, слоны тут ничего уже не символизируют, а как раз конкретики ради. Изначально за колечко хобота цеплялась цепочка, а на цепочку – кружка. По две металлические кружки на один фонтан (а вот гранёные стаканы к автоматам с газировкой в СССР ничем не цеплялись; рассказывают, что даже алкоголикам честь и совесть не позволяли воровать, разве что «на прокат» брали, потом всегда возвращали). Общественные кружки существовали вплоть до 1952 года, когда по соображениям гигиены были упразднены.

 

 

Тут не могу не припомнить анекдот, реально приключившийся с моим другом. Как раз во времена всеобъемлющей общественной собственности СССР. Ехал он как-то в поезде, далеко достаточно ехал. Утром проснулся, пошёл в туалет умыться, зубы почистить (прям аж пахнуло тем сортирным ароматом и чистотой). Возвратившись к себе в купе обнаружил, что забыл в сортире свою зубную щётку. Возвращается. Остолбенел. Какой-то абсолютно незнакомый мужчина наяривает свои зубы его щёткой.

— Ой, простите, а я подумал это вагонная щётка, — пояснил мужик.

 

 

 

Факты

 

Ну так про фонтаны. Вода в них льётся с 15 марта по 15 ноября – нон-стоп.  То есть сплошным потоком. Ок, не потоком, струёй, но таки постоянной. Из-под купола вниз, в купель, покрытую ныне решёткой. Подобное расточительство столь драгоценного ресурса объясняется опять же гигиеной и заботой о здоровье. Дабы вода не застаивалась и ничего в ней не заводилось. На зиму, опасаясь морозов, приходится выключать.

 

 

Сегодня различных моделей фонтанчиков Уоллеса по Парижу, как было сказано, имеется 120 штук.

— 95 шт. — «большая модель»: 2,71 м., 610 кг.

— 21 шт. — «маленькая модель»:1,32 м, 130 кг.

— 2 фонтана «с колоннами»: 2,5 м., 500 кг.

— один плоский фонтан в стене: 1,96 м., 300 кг.

 

фото стырено из интернета

 

«Большая модель» и «модель с колоннами» созданы самим баронетом Уоллесом, две другие – «в его духе». Всего в Париже имеется 1200 источников бесплатной питьевой воды. В том числе шесть — газированной. Там, где вода не льётся постоянно, в отличии от настоящих фонтанов Уоллеса, рекомендуется перед употреблением «сцеживать» (слить застой). Дабы «обеспечить доступ к бесплатной воде для наиболее обездоленных» городские власти поддерживают полтора десятка точек в зимнее время включительно. Их адреса публикуются в «Гиде Солидарности Парижа». Там ещё много чего прочего про социальную халяву для бомжей и приравненных. А ты, достопочтенный читатель, можешь ознакомиться с очень удобной картой всех дармовых поильников Парижа вот здесь.

 

 

Совсем немножко истории.

 

Первые публичные фонтаны в Париже появились в XIII веке. Благодаря Филиппу II Августу (Philippe II dit « Auguste », 21 августа 1165-14 июля 1223, седьмой король Франции из династии Капетингов, правил с 18 сентября 1180 по 14 июля 1223, 42 года 9 месяцев и 26 дней). Филипп Август королём был, без сомнения, выдающимся (правда евреев из страны выгнал и имущество их себе «конфисковал»), правил долго, для страны и столицы успел сделать не мало. В том числе снабдил Париж тремя фонтанами с питьевой водой. Самый знаменитый и самый старинный на сегодняшний день –  Фонтан Невинных (Fontaine des Innocents). Тотально перестроенный в середине XVI в. и дважды перемещённый с места на место, но таки описываемый именно как самый старинный и именно тех времён. Говорят, что сей Фонтан Невинных и послужил моделью нашим фонтанам Уоллеса.

 

 

Искушение вином

 

«Искушение вином сильно среди неимущих. Моральный долг – помочь им и не позволить погрязнуть в пьянстве». Быть может кого-то удивил сей постулат из начала нашей рассказки. Как это можно малоимущим помочь водой от пьянства? – Ну да вы уже догадались. Недаром ещё «не наши предки Галлы» (очень советую почитать все серии) пристрастились к вину. А заодно всевозможную бражку пили. Качественная и безопасная вода в условиях тотальной антисанитарии и отсутствия водопровода – продукт чрезмерно редкий и ценный. Дешёвое вино дешевле. И градус сам бактерии крадёт.  Да и вааще – Франция – страна вина! Культурное наследие. «Специфичная психология». С молоком матери. В прямом смысле! Знаете ли вы, что вплоть до августа 1956 г. в школьных столовых детям наливали… вино! Трудно поверить, но таки да. Только в 1956 алкоголь в школе запретили. Да и то – не всем. Исключительно мелкоте. Школьникам старше 14 лет позволено было выпивать меж уроков аж до самого 1981 года! Справедливости ради оговоримся: в соответствии с декретом 1956 г, вино разбавляли водой, не крепче 3 градусов, и не более 1/8 литра на школяра, но кто ж считал? Бухнул слегка – и пошёл на математику уравнения решать.

 

Далеко не все родители отнеслись к запрету алкоголя в школах «с пониманием». «Многие родители кладут в корзинки (с «завтраками») их детей напиток по собственному усмотрению. Чаще всего пол-литра вина, или сидр, или пиво, в зависимости от региона», – сообщалось в отчёте одного из врачей. И такой пример: «В парижском округе родители настаивали на том, чтобы их детям давали вино, директор школы отказал. Родители решили, что в таком случае их дети будут пить своё вино до школы. Дети приходили в класс красные, в поту, и практически спали всю первую половину дня». В 1980 году более 60% детей в возрасте от 15 до 19 лет пили вино «на регулярной основе». Сегодня только 11% семнадцатилетних признают, что «принимают алкоголь регулярно». Хотя периодически напиваются практически все. Но это, конечно, уже не про фонтанчики Уоллеса. Так что продолжение следует.

 

Да, а сегодня фонтанчики Уоллеса, в честных или не слишком копиях, можно найти повсюду, по Франции и миру. Хотя до сих пор считается, что это, наравне с Эйфелевой Башней, само лицо Парижа. Некоторые даже уверяют, что достаточно крупным планом в очередном сериале заснять фонтан — всё, всем сразу ясно где действие происходит. Иные указания уже излишни. А вы знали про это?

Надпись над картинкой: Фонтан для питья города Парижа.

2012_12_24 Paris Noel. Fontaine Wallace / 2018