Stupida Turista или переход через Прут на машине.

«Морда моя, видать, к тому моменту являла собой такое оголтелое отчаяние, какое непременно пробивает слезу сострадания у одиноких романтичных старух, и покровительственный инстинкт у больших властных мужчин…»

Aug. 4th, 2010

Нудный рассказ об одной идиотке, или как я пересекала румынскую границу.

 

Ну нет, шибко умной я и без того никогда не была, а уж отъявленной распи@дяйкой всегда подавно. Но всё-таки, ну не до такой же степени….

Договорились с братом Егорушкой повстречаться в Одессе. Он со всем своим многочисленным семейством на машине из Москвы через Киев, я без Киева из Бухареста напрямик. Гостиницу заказали, я ещё гида выписала. В связи с гидом решила приехать на денек пораньше, музеи там, театры, выставочные залы катакомб…

Усадила собственных отпрысков в машину, в 5:30 ночи AM выехала.

Дети, понятно, всю дорогу блюют. И когда перестанут? Уж столько на машине ездили и ездят, уж иммунизироваться пора б…

К границе с Молдавией, оно же c Украиной, приезжаю ранехонько, десяти утра нет. Пол десятого. Думаю: зря гида тока на завтра заказала, можно было бы и сегодня уже окультуриться. Ну да ладно, мне ли привыкать бесхозным туристом быть? И в Одессе ли не найти куда податься? Ща вот приеду, пива выпью, путеводитель почитаю, в город схожу…

По случаю раннего утра очереди на границе практически нет. Паспорта я — предусмотрительная — дома не забыла, всякие взяла. Ща быстренько…

Следующий поворот сюжета про «быстренько» пояснять, думаю, не надо? Вслед за паспортами погранец попросил документы на машину. А я, честно говоря, даже и не знала, какие они из себя, собственно, документы. (гы-гы, слово «погранец» Word предлагает откорректировать как «поганец»; Фрейд, блин). За три года в Румынии «документы» у меня проверяли один единственный раз. Штрафы, понятно, «проверяли» многожды, но документы — однажды. Я тогда просто дала менту всю барсетку автомобилю принадлежащую, мент сам что надо нашел. Теперь тоже барсетку протягиваю. Сумочка такая, там учебник, как автомобилем пользоваться, бумажки для заполнения в случае аварии, прочее всякое, в бардачке лежит…

И тут я с ужасом вспоминаю, что с документами у меня не всё ОК. Машина «должностная», выданная Жан-Реми на пользование его конторой. Не «служебная», конечно, машина, коей мне пользоваться не след, а как бы личная, но принадлежащая фирме. На лизинге. А поскоку сам Жан-Реми уже пол года как в Варшаве живет, то и машину тока что перепродали из Румынии в Польшу. Но не зарегистрировали ещё. Чтобы зарегистрировать, машина должна быть в Польше. А она совсем не в Польше, а здесь, в Румынии, на границе с Молдавией, со мной и тремя зелеными от долгой блевоты дитями внутри.

Отчетливо представила себе, что мне скажут мои чада на объявление о немедленном возврате домой. Они вааще ехать никуда не хотели. Особенно на машине. Особенно на 550 км румынских дорог.

Пытаюсь что-то невразумительное объяснить погранцу. Типа хорошая я, добрая, честная, на данном транспортном средстве кататься все права имею. Погранец и не сомневается. Просто просит, для начала, показать ему «разрешение», согласно которому я могу вывезти указанное транспортное средство из Румынии. «Потому, что вы покидаете Европейский Союз».

Блиииин! Ну вот головой надо было подумать загодя, или как?! Европейка хренова! «EU непуганых идиотов». Правду жизни забыла? Доверенности от мужа жене, от отца сыну? Имя любого вероятно пользователя в страховке обязательно указать, иначе ни-ни? Проверки на дорогах? По Швейцариям, Франциям да Италиям кататься привыкла? Может ещё и в Москву без паспорта в следующий раз полетишь?

Так стояла я и ругала себя очень долго. Всё то время, что понадобилось погранцу сходить в контору, пробить техпаспорт и вернуться огорченным: «Этот техпаспорт недействителен. Я позвонил в кампанию N (бывший владелец), и мне подтвердили, что данная машина у них не числится».

— Ну да, да, конечно. Понимаете, это должностная машина моего мужа, он сам сейчас в Варшаве, машину, действительно, только что перепродали от кампании N в Румынии к кампании N в Польше. Но оригиналы документов в Варшаве. А у меня только копии. Где-то там, в сумке, кажется… А может я их дома забыла…

Погранец огорчился ещё больше. Таких идиотских идиоток на своем веку никому ещё встречать не приходилось. Едет хрен знает куда, с тремя детьми, без единого документа на машину, с недействительным техпаспортом, без доверенности, странно ещё, что не укуренная.

— Я Вам верю, я знаю, что ваш муж (называется должность и место работы; откуда узнал?), но я никак не могу Вас пропустить. Даже если я пропущу, на молдавской и украинской границе Вас всё равно развернут, а могут и арестовать.

Именно поэтому взятки я и не предлагала даже. Хотя мысль, понятно, присутствовала.

— А вы не могли бы мне дать ваш факс или емель, я попрошу мужа выслать вам всё, что надо?

Так смотрят на неразумных детей опять написавших в штаны. Или просящих купить им мороженого ровно перед обедом. С отчаяньем и жалостью.

— Я Вам тоже могу любых емелей наслать…

Но номер факса всё-таки дал.

(…)

Вернулась в ближайшую деревню. Город Галати. Дети, в ужасе:

— Мама, где мы?
— Не знаю. Но если у мира есть задница — мы, кажется, ровно в самой дырке.

Не слишком педагогически, зато верно.

(…)

Тем временем в Варшаве Жан-Реми (а то ему скучно) вызывает к себе всяких подчиненных, одного оправляет к нотариусу — там лежат необходимые подлинники, адвокат строчит «доверенность» на меня…

Данный погранцом номер факса оказывается фальшивым…

Ну и что бы стал тут делать любой нормальный человек?

Про нормальных не знаю, я ищу… не знаю ещё чего…

Неожиданно нахожу на удивление цивильное кафе.

— Жё нэ манж па си жур! — взмаливаюсь к хозяйке, — Примите факс!

Факс не работает.

— У Вас есть емеля и принтер?

Хозяйка кафе суетится не меньше моего. Очень старается помочь. Очень. Отлично говорит по-английски, и вааще — сама любезность и милосердие. Дети едят мороженое. Емель получен и распечатан.

Неимоверно благодарю и предлагаю детям, раз уж такой путь проделан, вместо Одессы полюбоваться пеликанами Дельты Дуная.

— Мы уже видели пеликанов! Мы уже были в дельте! Домой!

(…)

Подъезжаю к границе. Пол первого дня. Народищу в очередь выстроилось!!!

Отыскиваю знакомого погранца: — «Свои»! Берет жалкие мои бумажки без очереди.

Ждем.

Мысли приобретают революционный характер. Нет, ну право, ну какого хрена мне не разрешают ехать на моей машине? Что за законы идиотские. Если боятся, что машина угнана — пусть пробивают на угон. А если не угнана — то кто и как может запретить мне ехать к брату в Одессу? И вааще абсурд. Машина продана, куплена, отсюда выписана, туда не прописана, её как бы нет… Но я то есть! И кто и за что мне запрещает ехать на моей машине?!!

Очень хочется кинуть гранату. Хотя бы куда-нибудь.

(…)

Часа через три погранец возвращается и зовет меня в контору. Там высокий в очках, строго:

— Вы понимаете, что у вас нет никаких документов, мы должны арестовать машину и вас?

Начальник.

— Но так и быть, мы вас отпускаем. Пропускаем. Хотя молдаване всё равно сейчас завернут.

(…)
— Мама, мы возвращаемся домой или мы едем в Одессу?
— Не знаю, сынок.

(…)

Заветный шлагбаум поднят, скока-то там сотен метров, Молдавия.

Да, а пока румынский погранец копался в барсетке с документами, он отыскал там бланк пресловутого «разрешение на выезд», с настоящими печатями, подписями и ! — не заполненный. Даже целых два бланка. Один по-английски, второй — по-румынски. То есть, если бы я умела думать, я бы попросту заполнила бы эти бланки на себя заранее, и никаких проблем, возможно, не было бы.

Воспользовавшись столь светлой мыслью принялась заполнять английский вариант синей ручкой. Потом струсила: да ну его на фиг, ещё и вправду заарестуют, за подделку документов…

(…)

Молдавская юная пограничница на кипу невразумительных, плохо отпечатанных моих бумажек даже не взглянула.

— Мне нужны только подлинники, — сообщила весело.

Я затягиваю свою бодягу про румынско- польские отношения, про мужа, про детей, свекровь и любовницу… Юная дева зовет старшего. Коим оказывается девица чуть постарше. Заводит к себе в контору.

— Ну вот же у вас всё есть, и техпаспорт, и доверенность. Жаль, конечно, что доверенность не заполнена. Ну да ладно — заполняйте сами. Ща я вам продиктую как надо…

Бланк «доверенности» по-английски, что я трусливо начала давеча заполнять, но не закончила, припрятан в бардачке. А тут бланк румыноязычный. Молдавская стража порядка диктует, где и что надо писать.

— Нет, ну зачем же срок действия всего на три дня? А вдруг что. Пишите на месяц! Вот и славненько! Только вам надо ещё страховку по Молдавии купить, ваша только на ЕС, а наша вон там, вагончик-киоск на пригорке, видите?
— Пешком идти?
— Пешком жарко, доезжайте на машине, потом вернетесь, я Вам ваши документы пока оформлю…

(…)

— Мама, мы возвращаемся домой или мы едем в Одессу?
— Не знаю, сынок.

(…)
Через десять метров опять шлагбаумы. Никакой очереди. Что это? — Это украинская граница. — Уже? А куда все машины делись?

На Румынско- Молдавской границе машин было много. Если, конечно, тот металлолом можно было назвать «машинами». Таких «машин» и в природе нет. Разве что в Каире. И за рулем — обязательно — толстый, в майке и шлепанцах. Рядом — ещё толще, в люрексе. И сзади три. Все красные, потные, морды от жары опухшие, тапочками обмахиваются. Я, как водится, единственный придурок не мужского полу в подобных декорациях.

— Что так долго стоим, кого не пускают? — интересуется потный крестьянин.
— Меня не пускают.
— Почему?
— Проблемы…

Из-за меня очередь там выросла втрое… И вдруг теперь — ни души. Единственный заблудший мерс с московскими номерами.

— А куда все делись?
— А они к себе в Молдавию разъехались.

Пожим плеч. Я и не заметила, что в десяти метрах между границ какая-то Молдавия была…

Это я, наверное, так от успеха собственной настырности ошалела, глаза застило…

(…)

— Ну и что это такое? — с усмешкой вопрошал украинский страж границ.
— Это моё разрешение на вождение этого автомобиля.
— И что же тут написано? — аж прихихикнул.
— Здесь написано, что…
— Нет, ну я вам, конечно, верю, хотя положительно не понимаю, с чего мне вам верить. И с чего это разрешение написано на каком-то олбанском языке?
— Это румынский язык.
— И я должен читать по-румынски?

С тоской вспомнила про английский вариант в бардачке.

— Минуточку, дайте мне только вашу синюю ручку, я ща по-английски принесу, — размечталась я.
— Ладно, — страж снисходительно раздобрел, — Поверю вам на слово! В первый и последний раз! — Шлёп, шлёп, шлёп — печати в паспорта. Морда моя, видать, к тому моменту являла собой такое оголтелое отчаяние, какое непременно пробивает слезу сострадания у одиноких романтичных старух, и покровительственный инстинкт у больших властных мужчин…

(…)

— Мама, мы возвращаемся домой или мы едем в Одессу?
— Не знаю, сынок.

(…)

Не веря своему счастью въезжаю в метровые ямы и ухабы долгожданных украинских дорог. Половина седьмого вечера. Неизвестная деревня. До Одессы километров 300. Навигатор, как Чапаев, показывает сплошную пустоту…

Хорошо, всё-таки, что я не заказала гида на сегодня, и что поехала на встречу с Егором на сутки раньше. Глядишь, и успею…

Переход границы занял какие-то семь часов.

P.S.
Через полчаса дороги, Егор:

— Мама, я мой телефон в том кафе забыл…

Не плохой был телефон, новый. Остался на стуле на улице… Прошу Жан-Реми написать емелю по уже хорошо известному адресу. На следующий день ответ: «Ваш телефон найдет, приезжайте за ним в любое время. Искренне ваша…». На обратной дороге забрали.

А то некоторые мудаки, типа Маяковского: «румыны смотрят что бы стибрить».

Надо написать той хозяйке письмо бесконечной благодарности.

 

P.P.S.
Всё последующее Большое Балканское Путешествие я откатала по фальшивому разрешению и недействительному техпаспорту без малейших проблем. Заодно узнала, как техпаспорт в Румынии выглядит…