«Золушка или Маленький тапочек из стекла».

 

В рунете давно гуляет «документально подтверждённая» и проиллюстрированная байка о том, что хрустальные туфельки Золушки были совсем и не хрустальными, но из меха белки. Причём на иллюстрации даже показано, какими именно были эти туфли и приведены французские слова «verre» и «vair». «Если вы верите, что башмачки Золушки были сделаны из хрусталя, то это заблуждение! Ошибка произошла по вине переводчиков. Французское слово «vair» (беличий мех) они преподнесли как «verre» (стекло, хрусталь)».

Да, «verre» и «vair» являются омофонами, то есть звучат совершенно одинаково, «вер», можно и спутать.

 

 

Русские не первыми усомнились в достоверности и правдоподобности хрустальных башмачков из сказки. Наверняка у самих французов подглядели. Они, французы, давно уже спорят, ровно как 180 лет. С 1841 года. Вернее, сам спор завязался много позже, но источник именно там, в 1841. А до этой даты никому как-то и в голову не приходило разобраться с настоящим материалом волшебных туфелек. Во французской Википедии есть более чем подробная статья на эту тему. Так что сочинять от себя ничего не будем. Далее последует вольный и отнюдь не дословный перевод этой статьи. Но сперва определимся с самим словом «vair», что якобы вызвало путаницу.

 

 

Спрашиваем у той-же франкоязычной Вики, что такое «vair»? Обнаруживаем статью про белку, но не просто белку, а конкретно «le petit-gris» («маленькая серая») – «общее наименование, данное многим видам белок и по аналогии меху этих белок». С уточнением: мех этих северных белок зимой становится серебристо-серым и белым. На спине – серый, на животе – белый. И сохраняется таковым после смерти (убоя). «Нéкогда этот мех использовался для украшения одежды наиболее высокопоставленных слоёв общества». Существовало два сотра: «le petit-gris» – мех исключительно со спины, то есть серый. И, собственно, наш «vair» – чередование белого и серого меха «создающее шикарный шахматный орнамент». «Тщательно сохраняли чёрную полоску между соседними кусками, дабы подчеркнуть белизну меха с живота, ещё более лощёного, нежели мех горностая».

 

 

 

То есть иллюстрация из популярного русскоязычного «разоблачения» про золушкины туфли уже не верна. Там мы видим рыжий цвет, а «vair», как мы теперь знаем – он серо-белый. Этот мех действительно весьма ценился в прежние времена, с подразделением на «gros-vair» и «menu-vair». Первый возможно более грубого качества, второй наоборот и часто встречается в средневековых переписях одежды в качестве подбивки. Вероятно был нежным и тёплым. Это же слово «vair» находим в геральдике (шахматный порядок) и мантиях всевозможного рода.

 

 

«Этот мягкий и нежный мех, почти такой же дорогой, как горностай, весьма ценился в средние века в частности в качестве украшения или подкладки, использовать его могла только знать. В XIV веке во Франции – только король: «Ни один буржуа ни мужеского, ни женского пола, не будут носить этот мех, ни серого, ни горностайного, и на следующую Пасху через год они избавятся от тех мехов, которые у них возможно есть сейчас».

Преподнести ливрею из «vair» было знаком признания и «указывало на принадлежность к королевству Франции». В 1340 году Людовик, король Наварры и граф Эврё, раздал 350 гарнитуров подобной одежды, указав ассортиментом каждому получателю степень его достоинства, родства и обязательств по отношению к королю-графу. (тут Вики что-то напутала толи с датами, толи с именем короля-графа, но мне самой искать подроности лень, оставим так. АН).

 

 

В четырнадцатом веке французское духовенство могло носить «vair» только как отделку головного убора, за исключением тех, кто занимал крайне высокое положение: «Ни один священнослужитель, если он не является прелатом или настоятелем, не может носить ни серый, ни серо-белый «vair», разве что для украшения его головного убора». Меховые же накидки не могли быть из горностая, опять же за исключением наивысших сословий.

Позднее «vair» стал отличительным знаком французской магистратуры.

 

 

 

Так почему возникло предположение, что туфли Золушки были сделаны из этого меха, а не из хрусталя (по-французски из стекла, «verre»)?

Всему виной Бальзак, это он в 1841 году впервые высказал предположение о путанице между омофонами «vair» и «verre» (произносится «вер»). Потом его процитировал один, потом опроверг другой, и так по кругу.

 

Бальзак [1], Эмиль Литтре [2], Анатоль Франс [3], Пьерр Ларусс [4].

 

Как же надо правильно писать слово «вер» (из которого башмачок Золушки)? «Verre» или «vair»? Начало спору положил, быть может того не желая, Оноре Бальзак. Сам ни разу ни в какие дискуссии не вступая, и личного мнения не высказывая, в 1841 году, в первой части своего романа «Об Екатерине Медичи» («Sur Catherine de Médicis»), он попросту вложил в уста одного из персонажей, скорняка по профессии, вот такой монолог. Цитируя неназванного поэта, скорняк стремится исправить ошибку и первым предлагает заменить «verre» на «vair»:      

«В XV и XVI веках торговля мехами переживала эпоху своего расцвета. Добывать пушнину было тогда делом нелегким: приходилось совершать длинные и опасные путешествия в северные страны; в силу этого меха ценились чрезвычайно дорого. В те времена, так же как и теперь, высокие цены только повышали спрос: ведь тщеславие не знает преград. Во Франции, а равным образом и в других странах ношение мехов было установленной королевским указом привилегией знати, и это объясняет, почему горностай так часто фигурирует на старинных гербах; некоторые редкостные меха, как, например, vair, который, вне всякого сомнения, есть не что иное, как королевский соболь, имели право носить одни только короли, герцоги и занимающие определенные должности вельможи. Различали vair, состоящий из мелких, и vair, состоящий из крупных шкурок; слово это уже лет сто как вышло из употребления и до такой степени забылось всеми, что даже в бесчисленных переизданиях «Сказок» Перро про знаменитую туфельку Золушки, которая первоначально была, по-видимому, из мелкого vair, в настоящее время говорится, что она хрустальная (verre). Недавно один из наших самых выдающихся поэтов вынужден был восстановить правильное написание этого слова, дабы просветить своих собратьев-фельетонистов в своей рецензии об опере «Cenerentola», где символическая туфелька заменена ничего не значащим кольцом. Нет ничего удивительного, что, к великому удовольствию меховщиков, запреты, связанные с ношением мехов, постоянно нарушались. Высокие цены на материи и на меха приводили к тому, что каждый предмет одежды становился столь же долговечным, как мебель, оружие и другие аксессуары устойчивой жизни XV столетия. У дамы, у вельможи, у любого состоятельного человека, а равно и у любого горожанина было не более двух комплектов одежды для каждого сезона; носили эту одежду всю жизнь, а когда владелец ее умирал, она переходила по наследству к его детям. Поэтому перечисление оружия и одеяний, совершенно почти ненужное в брачных контрактах нашего времени в силу того, что носильные вещи беспрестанно обновляются и стоят не так уже дорого, в ту эпоху имело первостепенное значение. Дороговизна одежды приводила к тому, что она всегда бывала добротной. Предметы женского туалета составляли огромный капитал, которому в семье вели счет и который хранился в сундуках столь тяжелых, что под ними неминуемо обвалились бы потолки современного дома. Парадное платье женщины 1840 года могло быть разве только домашней одеждой у светской дамы 1540 года. В наши дни открытие Америки, легкость передвижения, отмирание сословных различий, подготовившее отмирание различий внешних, повергли торговлю мехами в то состояние, в котором она пребывает сейчас, то есть почти совершенно свели ее на нет». Перевод Шадрин Алексей Матвеевич. (Я тут привела цитату из романа много длиннее, чем надо — чем во французской Вике — просто интересным показалось).

 

 

Можно подумать, что вышеозвученное заявление относительно «хрусталя» и «меха» отражает личное мнение Бальзака. Но лучше так не думать. Это мнение вымышленного персонажа относительно его ремесла. А о чём думал сам Бальзак никому не ведомо.

Эмиль Литтре ничтоже сумняшеся, по крайней мере ни к каким уточнениям не прибегая и ни в какие прения не пускаясь, попросту поместил часть цитаты из Бальзака в свой «Словарь французского языка» даже без ссылки на автора (1861 год, двадцать лет после романа). «Получается так, что Бальзак и Литтре, собственных взглядов не высказывая, как бы «исправляют» «ошибку орфографии» «во имя здравого смысла». Хотя как раз о здравом смысле исправления сказочного в сказках стоило бы задуматься покрепче.

Современный знаток вопроса, Катрин Маньан-Симоне[5], кроме прочего уверяет, что никто и никогда в прошлом не подбивал обувь мехом серо-белых белок (как видели выше — слишком драгоценным был, только королям и только на шляпы) и, главное, подобные туфли не подходят для танцев. На последний аргумент, разумеется, напрашивается контраргумент: а что, хрустальные башмаки подходят для танцев больше?     

 

 

В 1885 году (44 года после романа Бальзака), Анатоль Франс пишет:

«Это по ошибке, не правда ли, говорят, будто туфли Золушки были из стекла? Невозможно представить себе, что обувь сделана из того же материала, что графин. Обувь из меха, то есть подбитая мехом, подходит много лучше, хотя это весьма плохая идея дать подобную обувь девушке, собирающейся на бал.

Я вам тем не менее говорил, что надо следовать здравому смыслу. У Золушки были туфельки не из меха, но из хрусталя, прозрачного, как стекло Сен-Гобен[6], как вода родника и как кристаллы гор. Это были волшебные туфли; вам говорили, и уже это одно снимает любые вопросы. Тыква превращается в карету. Тыква была волшебной. Так что вполне естественно, что волшебная тыква превращается в волшебную карету. Было бы странным, если всё было бы наоборот». «Книга моего друга» («Le Livre de mon ami»).

Цитата Анатоля Франса часто урезается, сохраняют только первую часть, что ошибочно относит ее к сторонникам написания «vair».

Пьерр Ларусс, напротив, в своём «Большом словаре» принимает сторону «vair»:

«Издатели сказок поместили написание «verre» вместо «vair» по незнанию или для того, чтоб усилить эффект чуда? Мы не знаем. Но что точно известно, во времена Перро[7] мех серой белки был хорошо известен как мех высшего сословия и геральдики, и что несмотря на своё пристрастие к сказочности, Перро не имел ни малейшего намерения обувать свою Золушку в стекло. Можно предположить, что позже, с забвением геральдики, некий печатник решил исправить незнакомое ему слово «vair», заменив его на «verre»; таким образом имя Золушки оказалось связано с идей фантастических туфелек, что историческая правда обязана отнести к разряду простой типографской опечатки».

При всём уважении к учёному мужу, приходится возразить: книга Перро вышла в свет при его жизни, так что ни о какой типографской ошибке речи быть не может. Столетием позже всё тот же «Большой энциклопедический словарь Ларусс» («Grand Larousse encyclopédique») от прежних поисков рационализма отказывается: «Относительно туфли Золушки было высказано предположение, что она была выполнена из меха серой белки, а не из хрусталя, как написал Перро, но в сказках подобные поиски правдоподобия представляются бесполезными».

Тем временем в «мехе» уверились многие писатели. Например Арсен Уссе[8], который в своей «Туфельке для Золушки или Сюзанна с маками» («La pantoufle de Cendrillon, ou Suzanne-aux-coquelicots», 1867) описал обувь героини следующим образом: «Знаменитая меховая туфля Золушки, превратившаяся в момент своего апофеоза в туфлю из синего бархата, расшитого золотом, жемчугом и бриллиантами»… В итоге эту туфлю съели мыши…  Печальный конец…

Иные литераторы конца XIX века откровенно язвят. Эмиль Бержера[9] «непочтительно играя с архетипами традиционной сказки», завершает свою «Золушку в автомобиле» так («Cendrillon en automobile», 1909 г.): «Она желала при дворе только самых умудрённых учёных. Но ни один из них ещё не смог научно объяснить, как, замочив ноги в кипятке, можно получить стеклянные туфельки. Поэтому они пишут «vair», не понимая ничего в любви. Из меха! Туфли Золушки из «меха»! Ах! дураки»!

 

 

Самое забавное, что спор возник исключительно вокруг сырья обуви Золушки. Но никто ни разу не задался вопросом о самой этой обувки. Хотя как раз тут есть о чём поговорить. Перро использовал слово «pantoufles». Что и в его времена, и сегодня, означало и означает никак не «туфельки», и уж тем более не бальные, но, буквально – тапочки (во всех приведённых выше цитатах в оригиналах по-французски употребляется именно слово «pantoufle», но «тапком» рука не поднимается перевести ). «Вид обуви, используемой обычно в спальне и оставляющей пятку открытой». Непонятно почему пояснения Бальзака относительно ценности беличьей пушнины пришлись столь по душе борцам за истину и в хрустальных башмачках углядели небылицу, но никого не возмутил тот факт, что Перро отправил свою Золушку на бал в домашних шлёпках? Можно предположить, что для простого народа всё одно слово «тапочки» обозначало «обувь для богатых», независимо от того, как и где эта обувь применялась. Сказки сочиняет народ и для народа, может он так изначально и выдумал, а Перро только записал? Может. Но почему столь скрупулёзные учёные мужи XIX века о «тапочках» не обеспокоились? Другой обойдённый вниманием нюанс также порождает смутные сомненья. То самое слово «verre», что Перро использует при описании обуви несчастной падчерицы и которое вызвало все эти споры. «Verre». Стекло. «Стеклянный тапочек». Почему не «хрусталь»? Хрусталь же звучит лучше, не правда ли? И отдельное такое слово во французском имеется — «cristal». Но опять же — никаких дискуссий. Стекло так стекло.

 

 

Но вернёмся к изначальной полемике. «Verre» и «vair».

Драгоценная пушнина серой белки, как было сказано, использовалась в элементах одежды аристократов и в геральдике. Страшно далеки они от народа. Простой люд о подобном наверняка и не помышлял, не знал. Напротив, стекло[10] в эпоху Перро было для простолюдина материалом редким и чудесным, равно как и хрусталь, символ исключительности, богатства, грации. Кто с лёгкостью и изяществом способен носить хрустальные туфельки не разбив их? И не забываем – народные сказки потому и называются народными, что рождались и распространялись среди народа. И вот как вы думаете, о каких бы туфельках сочинил народ? Из неведомого никому меха? Или из манящего волшебного стекла? Можно ещё обратиться всё к тому же здравому смыслу и задаться вопросом: каков был бы смысл в туфле из меха, если такую обувку несложно натянуть на любую ножищу 43-го размера? Напротив, стеклянный башмачок возможно надеть только и только если он тютелька в тютельку подходит по ноге (аргумент подхваченный Бруно Беттельгеймом[11] относительно сексуального символизма обуви; про сексуальность стекла писал и Поль Деларю: «С символической точки зрения, в противоположность прозаическому подходу, стекло подходит идеально. Стекло является распространённым символом девственности. Оно хрупко, и его можно разбить лишь один раз»).

 

 

 

Аргументы орфографии.

 

По распространённому мнению, путаница между омофонами «verre» и «vair» произошла по причине ошибки в написании или по причине неустойчивости орфографии. В действительности же, даже если масса народа и оставалась в те времена безграмотной или почти, орфография была уже чётко определена и Шарь Перро был членом Французской академии (Académie française). Предположить, что он повторял многожды на протяжении всей сказки одну и туже ошибку, которая заодно ускользнула от внимания всех корректоров и печатников – сомнительная идея. Омофоны омофонами, но смысл двух слов столь различен, что перепутать просто невозможно. На сегодняшний день нет ни одного письменного документа, ранее текста Бальзака, упоминающего бы слово «vair».

«Текст Перро без экивоков: речь идёт о стекле».

 

 

Сказки.

 

Большинство популярных версий «Золушки» вовсе не упоминают из чего были сделаны туфли героини. И зачастую речь идёт даже не о туфлях. Перро, как сказано выше, предлагает Золушке примерить тапочек. Испытание, повторимся, достойное подобного слова только в случае, если тапочек действительно хрустальный, никак не меховой. Не франкоязычные варианты сказки ни с какими проблемами между мехом и стеклом не сталкиваются. Как и в русском, нет подходящих омофонов. Заодно хрустальный башмачок встречается и в иных сказках мира, куда чисто французский конфуз никогда не добирался.

 

 

Французский фольклорист Поль Деларю[12] в своей книге «Французская народная сказка» («Le Conte populaire français») насчитывает 32 версий «Золушки» во Франции. Именно и только по-французски, не рассматривая региональные языки.  Среди этих 32 версий находим следующие определения обуви: 14 раз просто «обувь», без уточнений; 10 раз «тапочки»; 4 раза «тапочки из стекла»; по одному разу: «сандалии», «тапочки из золота», «обувь из стекла», «обувь из хрусталя». На окситанском языке (это тоже во Франции, хотя не только), речь идёт о «стеклянном сабо». В сборнике Шарля Перро 1697 года сказка так и называется «Золушка или Маленький тапочек из стекла» («Cendrillon ou la Petite Pantoufle de verre»). Всевозможные волшебные предметы из стекла и хрусталя можно встретить повсюду (в фольклоре): хрустальные горы, хрустальный мост…  и обувь. А обувь встречается не только из стекла, но и из самых различных причудливых материалов: железные башмаки (носить пока не износятся), серебряные, золотые…  У братьев Гримм Золушка успела сходить подряд на три бала в туфельках из вышитого шёлка и в золотых… Потом злые сёстры себя до крови истерзают, лишь бы засунуть свои копыта в изящный башмачок, а голубь героини выклюет им глаза… Добрая детская сказка.

Среди 345[13] вариантов «Золушки» от прочих народов мира только шесть упоминают хрустальные туфли. Чаще всего они из золота, реже из серебра, из вышитого жемчугом и бриллиантами шёлка, либо же материал просто не упоминается.  Датский вариант, весьма прагматичный, уточняет, что Золушка надевала поверх бальных туфелек галоши – дабы не испачкать. Хозяюшка.

А вы сами что думаете? Хрустальный таки башмачок?

 

 

P.S.

По-французски имеется такая фонетическая шутка (как в иных языках свои): «Un ver vert va vers un verre vert en verre vert».  Всё это читается как: «Ан вер вер ва вер ан вер ан вер вер» — «Зелёный червяк ползёт к стакану из зелёного стекла». Можно отныне добавить «vair». «Un ver vert en vair va vers un verre vert en verre vert».  Будет читаться на один «ан вер» длиннее: «Ан вер вер ан вер ва вер ан вер ан вер вер» — «Зелёный червяк в беличьем меху ползёт к стакану из зелёного стекла».   

---

[1] Оноре де Бальзак, фр. Honoré de Balzac, 1799-1850, французский писатель, один из основоположников реализма в европейской литературе.

[2] Эмиль Литтре, полное имя Эмиль Максимильен Поль Литтре, фр. Émile Maximilien Paul Littré, 1801-1881, французский философ-позитивист, историк, филолог и лексикограф, наиболее энциклопедичный из всех французских учёных после Дидро; составитель знаменитого «Словаря французского языка» (Dictionnaire de la langue française), более известного как «Словарь Литтре» (Dictionnaire Littré).

[3] Анатоль Франс, фр. Anatole France; настоящее имя — Франсуа Анатоль Тибо, François-Anatole Thibault, 1844-1924, французский писатель и литературный критик. Член Французской академии (1896). Лауреат Нобелевской премии по литературе (1921) за «блестящие литературные достижения, отмеченные изысканностью стиля, глубоко выстраданным гуманизмом и истинно галльским темпераментом», деньги которой он пожертвовал в пользу голодающих России.

[4] Пьер Ларусс, или Лярусс, фр. Pierre Athanase Larousse, 1817-1875, французский филолог, педагог, языковед, лексикограф и издатель. Основал собственное издательство, которое со временем превратилось в крупнейший издательский центр Европы, создал семнадцатитомный Большой универсальный словарь XIX века.

[5] Catherine Magnien-Simonin, профессор, писатель, 1948 -.

[6] Королевская мануфактура по производству стекла и зеркал, основана в 1665 г.

[7] Шарль Перро, фр. Charles Perrault, 1628-1703, французский поэт, теоретик искусства и критик эпохи классицизма, член Французской академии с 1671 года, ныне известный в основном как автор «Сказок матушки Гусыни». Переложивший и опубликовавший «Золушку».

[8] Арсен Уссе, фр. Arsène Houssaye, 1815-896, французский писатель и поэт романтической школы, литературный критик.

[9] Эмиль Бержера, фр. Émile Bergerat, 1845-1923, поэт, драматург, считавшийся в свое время «прекрасным летописцем» с «суетливым и парадоксальным» духом.

[10] Стекольное производство было во Франции единственной промышленной деятельностью, разрешенной аристократам без урона для ранга.

[11] Бруно Беттельгейм, также Беттельхейм, Беттельхайм, нем. Bruno Bettelheim, 1903-1990, американский психолог и психиатр австрийско-еврейского происхождения.

[12] Paul Delarue, 1889-1956.

[13] Marian Roalfe Cox, 1860-1916, английский фольклорист, пионер в изучении структуры сказки «Золушка».