Письма из Бухареста. Румыния. N°14. Бытовое N°1. Про Италию.
Надо всё-таки бытовуху Румынии тоже записать. А то всё история, да история… А то забуду потом. Свежесть впечатлений улетучится…
Вааще, как я докатилась до жизни такой?
Одна злобная старушка на русско-итальянском форуме бывшей моей жизни накаркала: «А вот вы поезжайте, Алёна, в Румынию, и нам напишите, каково оно там». В тот момент я старушке ответствовала: «Не-а, я в Прагу еду, это тока итальянские рабочие места мой муженек румынам отдает»…
Мои итальянские страдания к тому моменту заканчивались, и мы железобетонно уезжали из Милана в Прагу.
Но правда и то, что к моменту перебранки со злобной старушкой, итальянские власти приняли очередной абсолютно бредовый закон, из-за которого Жан-Реми действительно быстренько делокализовал свой call-centre из Милана в Бухарест, «отдал итальянские рабочие места румынам». Вааще-то он этого делать не любит; из соображений гуманности и сохранения хоть каких зарплат средь зажравшейся старой Европы… Ну да против лома Италии приемов нет… По сему всему поводу Жан-Реми и вправду самолично скатался в доселе неведомую Румынию, и в Румынии ему так понравилось, что он умудрился моментально накатать новый бизнес план своей конторы, добиться одобрения этого плана средь многочисленных своих «советов директоров», и вот мы тут…
Не так скоро, конечно. Сначала был переезд.
Переезд как свадьба, никогда не происходит так, как было запланировано.
Ну, во-первых, из-за вышеописанного изменения пункта назначения в последний момент. Во-вторых: «момент» сей длился столь долго, что Жан-Реми уже принялся было меня испытывать: не желаешь ли ты, мол, дорогая, ещё на полгодика / годик остаться в Италии? «Я буду мотаться туда-сюда, а ты, спокойно, с детьми, тута»…
Меня, конечно, привлекала идея ещё сколько-то потусоваться туристом в Италии, подружки мои русско-миланские опять же, школа наша русская…
Оговорка. Наша русская школа в Милане и мои подружки.
Не знаю, что думают по этому поводу другие участники основания русской школы «Гармония» в Милане, но я лично глубоко и искренне убеждена, что внесла достойный внушительный вклад (кхм) в её создание. Вернее, не в создание, но в становление. Вернее – в выживание. Создавали-то школу без меня. Девчушки-подружки по Ассоциации Российских Соотечественников. У них давно подобная идея была, да никак ни руки, ни средства не доходи. Зато дошли у некой иной семейной парочки в Милане. Которая (парочка) и сотворила первую русскую школу. Куда я два года детишек моих и водила. Сперва вроде как всё замечательно было (если не об учёбе, но о тусовках родителей-директоров говорить), потом стало хуже. Тётка директриса возомнила себя столпом русского образования, преуспевающей бизнес-леди, незаменимым властителем подчиненных дум. Точнее – она и изначально весьма блядской особой была, но тщательно маскировалась. Первоначальный капитал сколачивала. Клиентуру набирала. В улыбках и посулах цвела. И расцвела. «Я как Путин, – ничтоже сумняшеся заявила она на очередном родительском собрании, – У меня диктатура»… Стало противно. Вернее противности и ранее уже проскальзывали, но всё-таки не столь откровенно… А через некоторое время стало совсем омерзительно…
Записываю сейчас здесь всё это для себя самой. Мемуары, типа.
Так что к началу следующего учебного года девчушки из Ассоциации Российских Соотечественников всё-таки поднапряглись и открыли свою русскую школу. Назвали «Гармония». Я, естественно, без секунды раздумий туда записалась. Уже не плохо знала многих (вернее всех) «учредителей». Второй год, как никак, вместе «водку пили». И на тусовках отплясывали. Трогательная такая компашка. Уникальная. В смысле слияния взрослых людей. Подобное слияние и голый энтузиазм – залог триумфа «малых дел». Вопреки какому либо коммерческому смыслу…
В коммерческом смысле я и внесла «достойный вклад в дело становления русской школы в Милане». То есть я объяснила Жан-Реми, что ему просто необходимо выступить в роли спонсора нашей школы. Не лично, из семейного кармана, понятно, но как директор своей конторы. Жан-Реми, разумеется, сперва поотнекивался: с чего это мол его французско-итальянская контора, ни малейшим образом не связанная с благими делами (как раз наоборот), будет русскоязычную шпану окучивать? Акционеры, мол, не поймут. Но тут я подслушала один его разговор с коллегой, где речь шла о новом их коммерческом направлении (поиск новых жертв): экстракоммунитарии (пришельцы из стран не входящих в ЕС) и бабы (женщины). На чём вдохновилась: ну кто лучший двигатель кредитов, как не экстракоммунитарные русские тётки итальянских мужей?! Собрала необходимое досье (серьезное, кстати, досье), снесла его ответственному по выдаче спонсорских денег. Всё чинно. Всё по правилам. Досье рассмотрели, где надо. Жан-Реми не вмешивался. Точнее – он на самом деле мне всячески препятствовал. Из деонтологических побуждений. «Я сам никогда моей подписи не поставлю! Это злоупотребление служебным положением! (détournement de fonds). Если бюджетный отдел решит, что… тогда»…
Короче, дали денег. И весьма вовремя. Как раз к тому моменту, когда надо было расплачиваться за съём здания школы, а в школьной кассе — девственная пустота! То, что платили ученики за учёбу едва-едва хватало на самую копеечную зарплату учителям. Учителя, впрочем, работали не за копейку, я так понимаю. За идею. То, что они там получали – это даже «на сигареты» назвать нельзя. А кое-кто, по-моему, ещё и свои денежки приплачивал – для общего блага. Я, например, точно приплачивала, хотя и не учитель: стряпала DVD на всю школу со всевозможных наших «мероприятий». Общественная у меня такая должность была: председатель родительского комитета + летописец. Фотографировала, снимала видео. Собирала, конечно, денежки на «себестоимость», но явно не добирала. Ну и фиг с ним. Зато у народа память осталась. Детишки потом вырастут, посмотрят… Если, конечно, к тому времени формат DVD не окажется столь же невозможным к прокручиванию, как давешние бобины родительских магнитол. Или целлулоидовые катушки кинопроектора… Можно, конечно, в наследство детям вместе с болванками DVD оставлять и сами агрегаты для просмотра, но нынешние агрегаты — не родительские «ВЭФ-Латвия» или «Рекорд-61» какой, нынешние ломаются чрезмерно быстро. У меня лично ломаются как минимум по штуке в год. Так что оставлять, боюсь, будет нечего. Хотя я, как водится, совсем не об этом пишу. Я о нашей честнóй миланской кампании. Которой, конечно же, мне навсегда уже будет не хватать, благодаря которой я выжила в прекрасной для туристов Италии, и из-за которой чуть было не согласилась остаться там ещё на один год…
Я поняла, зачем всё это написала: это моё признание в любви ко всем тем, с кем «не напрасно… наши юные года»…
(…)
Но потом я как представила себе, что действительно застряну в Италии ещё на год, что после российских каникул опять вернусь в этот мерзкий дом, опять буду биться с итальянским «сервисом» и хваленой итальянской «жизнерадостностью»…
Румыния тем временем оставалась в стадии разработки. Затянувшейся. До окончания учебного года детишек, а значит и окончательного нашего отъезда из Италии, оставалось пару недель, по дому, давно выставленному на пере-съём, постоянно шастали будущие потенциальные жильцы (как мне их жаль!), хозяйка дома чуть ли не маляров уже засылала – а мы всё никак не знали, в какую страну уезжаем. То есть «Когда»? – через неделю! – знали. «Куда»? – Нет!!!
Из итальянской конторы Жан-Реми уволился ещё зимою (не мог потерпеть пару месяцев!!! столько пробоем тем самым спровоцировал!!! блин!) (говорит: действительно не мог больше терпеть; говорит, что сдох бы от нервного истощения – итальянцы достали). С итальянскими подчиненными, впрочем, отношения у Жан-Реми были самыми прекрасными. Подчиненные даже устроили Жан-Реми весьма трогательный прощальный вечер, с не для галочки подарками, слезами и восхвалениями. Но от компаньонов своих итальянских Жан-Реми точно осатанел. «Дебилы все»! Послал. И поселение месяцы в Италии работал так: вставал в понедельник в пять часов утра, садился в самолет и возвращался в четверг ночью. Франция, Голландия… Начал опасаться, что зашлют в итоге в Голландию… У него там что-то такое больно уж хорошо получалось. В Италии тоже чересчур всё хорошо получилось, кучу денег свой фирме заработал, и теперь все его со всех сторон облизывали. Соглашались, в принципе, на любые условия финансирования его (нашего) пребывания в ожидании… Не знаю чего… В ожидании окончательного переезда…
— Поезжай в Париж, — говорит Жан-Реми.
Соблазнительно. Поскольку наша квартира в Париже сдается, жанремишная контора оплачивает жилье и всякое такое прочее…
Пожить в Париже в статусе экспата!!! Сказка!!! Детей на пару месяцев сдам в русскую школу при посольстве, уже позвонила, договорилась обо всём…
И тут, разумеется, подоспело подтверждение Румынии!
До отъезда из Италии оставалось недели две. Если не одна.
Принялась разбирать вещи. А то ведь придут гаврилы перевозчики, соберут опять весь хлам, опять за тридевять земель отправят…
Никогда не забуду тщательно упакованного мусорного ведра, которое я обнаружила через пару месяцев после одного из переездов – с мусором внутри!
А сколько же говна за четыре года накапливается!!! Особенно когда есть гараж и кладовка: говно категории «выкинуть жалко» складировать…
Всего разобрать, разумеется, не успела. Последние дни целиком напролет осатанело варганила фильмы «для русской школы». Под удивленные взгляды Жан-Реми: «Я никогда не постигну твоих приоритетов в жизни»…
И угадайте, что я позволила гаврилам-перевозчиком упаковать в моем доме последним? – Правильно! К вопросу «моих приоритетов».
А потом девчушки-подружки позвали в какое-то кафе, на «капустник».
Слово «капустник» до того момента я почему-то не любила. В моем лексиконе оно напрочь отсутствовало. Да и по кафе средь бела дня я ходить не любитель («капустник» был назначен на что-то такое достаточно раннее). «Не приду», — говорю. «Не можешь не придти. Это вроде как тебе посвящается»!
Прихожу. Туда-сюда, по мохито выпили, покурили… Кафе само по себе чудесное: цветочный магазин плавно переходящий в едальные помещения. С предварительными зелеными беседками, фонтанчиками, кущами… Cape Verde называется. Пытаюсь заплатить за себя. Девчушки не дают: «Ты у нас сегодня приглашенная». И приглашают собственно в «зал». Сажают в красный угол, вручают корзину цветов и начинают – петь. Вернее – ошеломительное представление часа на полтора! И всё – мне! (Смотреть здесь).
Те девчушки – плюс мальчишка – что песни пели, уйму времени на всё это дело потратили. В ущерб работе и личной жизни. Тексты сочиняли. Репетировали… По вдохновленной идее председателя Ассоциации Соотечественников, Людмилы Ш…
Татьяна, Геннадий, Эллина, Людмила, Лариса, Юля, Фатя, Кристина, Ольга, Нелли, Надя, Полина, Татьяна, Лена, Люда…
…А я как дура сидела, внимала, не расплакаться старалась… Ещё и коронка на зубе ровно накануне вдребезги разлетелась – я даже рассмеяться не могла, беззубым ртом…
Стыдно быть сентиментальным. Чувствительным. Плакать душещипательно на людях….
Отплакала потом. Когда фильм с сего «капустника» монтировала. С Ольгой Б. на пару… Ольга за моей спиной сидела, я перед компьютером. «Ещё не вечер, ещё не вечер, ещё ты не уехала от нас»… Что-то с чем-то состыковываю, какую-то картинку куда-то подклеиваю… «Ещё стоишь ты рядом, в руках с фотоаппаратом»… Слезы потекли без предупреждения, неуемно. Из-за спины тяжелые всхлипы. Оборачиваюсь: Ольга красная сидит, слезы ручьями… Жан-Реми в комнату заходит, смотрит на нас, удивленно. «Вы что, поссорились»? – «Нет, наоборот»…
Песни из фильма записала на CD. Слушала несколько дней подряд без остановки. Слушаю и теперь. Плачу.
Самое трудное во всех этих переездах, разумеется – расставание. В принципе, я человек отнюдь не коммуникабельный. Скорее наоборот. Жан-Реми до сих пор удивляется, припоминая, как это я ему за первый вечер знакомства всю свою жизнь рассказала. «Зная теперь как ты НЕ контактируешь с людьми»! — «Любовь»! Узнавание с первого взгляда. Пусть в Италии такого «первого взгляда» не было, но случилось пристальное «рассматривание». «Чудо человеческого общения». Возвращаясь к тому, с чего начала: совершенно уникальное единство моих девчушек-подружек в Италии!
Интересно, Италия одарила друзьями в подтверждение теории «гетто»? Тебе в этой стране так погано, что без ближайших друзей «последнюю рубашку» — не выжить? В «благополучной» Франции за более чем десять лет жизни не появилось практически ни одной «подружки». Ни одной! Вернее одна. И один единственный друг. В Италии за четыре года… Без счета…
Думаю, что умудрилась достаточно серьёзно повлиять на «судьбу» по крайней мере троих человек в Милане. И одной школы…
Школы. Чтоб уж закончить тему: конечно же, наверняка, школа бы справилась и без спонсорских денежек Жан-Реми, но кажется именно эти денежки позволили школе выжить… В первый год. Теперь это уже вполне солидное заведение, более сотни ученичков, учителя серьезные… А сегодня, в 2021 году, могу со всеё ответственность заявить: наша школа оказалась феноменом и даже после парочки расколов осталась самой крупной и успешной школой в Милане.
Зачем всё это пишу? Черт его знает. Вот дети вырастут, прочитают, узнают, какая замечательная у них мама была…
Ладно, на сём восхваление своей исключительной роли в мировой истории и человеческих судьбах заканчиваю…
Переезд. Закономерно не такой, каковым планировался…
Французские гаврилы-перевозчики пришли в тот день, когда я с детьми уезжала в Москву. Хорошо хоть не накануне. А то хотели. Хотя по первоначальному плану должно было всё быть так: я уезжаю в Москву, увожу детей, возвращаюсь в Милан, без суматохи разбираю вещи, упаковываю сама «всё самое ценное», приходят гаврилы, я внимательно слежу за процессом…. По такому плану и билеты в Москву покупались. Чтоб всё чинно, благородно…
Хренушки. Милан – Москва – Милан. Возвращаюсь. Основная часть дома уже в грузовике. Полюбовалась на задраенные коробки. Обнаружила, что ключ от моего заветного шкафчика с «самым ценным» (до чего настрого запретила дотрагиваться без меня) – уже уплыл в дебри грузовой фуры, вместе с комодиком его хранящим. Заветный шкафчик старинный, ломать не позволяю. Гаврилы пол дня перебирают тщательно упакованную мебель в фуре, приносят ключ: «В самой глубине был! Ну Вы нас…»! – «А не надо было на неделю раньше приезжать»…
К слову, когда гаврилы приходили в первый раз, ещё на «предварительную оценку», мы не знали в какую страну в итоге будет переезд. Гаврилы приносили тогда буклеты о Чехии. Теперь упаковывали нас в Румынию. Удивились… Хотя повидали на своем веку…
(…)
В момент упаковки вещей Румыния была уже известна, но адреса таки не было. Поехать подыскать будущее семейное гнездышко (снять дом) ещё только предстояло. Потому все сто кубометров нашего скарба отправились сперва из Милана в Париж, там были из грузовиков выгружены, в мебелехранилище уложены, потом опять в грузовики перекиданы, до Бухареста довезены. А кто в этой жизни ищет легких путей?
Жан-Реми в Бухаресте к тому моменту побывал уже раз пять. Всё с большим и большим энтузиазмом. Разумеется. Кто вообще придумал в Румынию ехать? Кто его конторе «бухарестский бизнес план» впарил? Много миллионов евро инвестиций, все-таки… Там люди серьезные… В его «советах администрации»… Предполагаю, надо было веские аргументы в пользу Румынии приводить… По поводу будущего «семейного гнездышка» Жан-Реми тоже в восторгах рассыпался… Ровно накануне отъезда из Италии именно по этому поводу в Бухарест слетал. Детей в школу записал. Домики разные в округе посмотрел. Мне радостно поведал…
Но это всё ещё впереди. Мне лично на домики полюбоваться. Пока загружаем последние «наиболее ценные» и насущные вещи в наш вместительный автомобиль Espace, проходим по пустым комнатам мерзкого дома, в котором прожили четыре года, смахиваем скупую набежавшую слезу, припоминаем всё, что тут происходило… Когда приехали, Насте было полтора года. Памперсы и бутылочки. Уезжаем с розовой чрезвычайно кокетливой мадмуазелью пяти лет. Саша с Егором из малых детишек превратились в отроков. В игрушки больше не играют. Даже сами одеться могут (что зимой в шорты – не суть)… Я на 10 кг потолстела…
Италия, несмотря ни на что, всё-таки хорошая страна. Когда туристом по ней катаешься. Мы накатались вдоволь. Посмотрела на карту в путеводителе: всё, что выделено в категорию «посетить обязательно» – посетили. Всё, что подчеркнуто «посетить желательно» – тоже. Красиво. Познавательно. Культурно-просветительно.
Хорошо, что бумажных фотографий больше нет, а то ещё бы один чемодан к ста кубометрам прибавился бы…
Скорбный миг: всё. Конец. Закрыть дверь, повернуть ключ, бросить последнюю пригоршню земли, отвернуться, уйти… «Partir – c’est mourir un peu»…
Когда прощались с хозяевами гостиницы в Моене (Доломиты), куда все эти четыре года ездили на лыжах кататься, нечто подобное уже пережилось: первое прощание с Италией. Странно это всё-таки, вот так прощаться с живыми людьми, и знать, что уже никогда никогда их больше не увидишь… А народ (хозяева и обслуживающий персонал) в той гостинице был чудесный. Вообще, справедливости ради надобно сказать, итальянцы, в целом, совсем не такие мерзкие, какими я их описала в первый год моих миланских страданий. Особенно милы итальянцы когда ты – турист, а итальянцы – не в Милане. То есть в самом Милане – правда моя — нечто особенное по концентрации гнуси человеческой. А в прочих местечках народ попадался всё больше милый, доброжелательный. Пусть далеко не всегда компетентный, но без миланского чванливого хамства… Ну да и туристом быть – не проблемы телекома с водопроводом разрешать… Приехал, полюбовался, уехал…
Красивая, короче, страна. Хоть и не для жизни…
Уезжать жаль?
«Partir — c’est mourir un peu». Самой Италии, конечно, не жаль, но умирать, даже немножко, жалко…
Уехали.
Дорога Милан – Париж. Сколько же раз я ее прокатила за эти четыре года!!! Чаще всего одна, или с детьми. С Жан-Реми редко.
Особо помнится первая поездочка с детьми. Им как раз тогда 2, 5 и 6 лет было. Я даже на видео записывала, как они всю дорогу орали! Не плакали, но отчаянно весело бесились… А в следующую поездочку я из-за их ора даже на педаль газа однажды нажала нечаянно. В тоннеле под Mont-Blanc. На выезде из тоннеля, понятно, тормозят менты: после памятного пожара, когда тут заживо расплавились десятки человек, на каждом метре теперь по радару стоит. О чём неоднократно громогласно предупреждается. Нарушать никому и в голову не приходит. И не только из-за радаров. Все помнят о пожаре, все ответственные…
Интересно, почему в тоннеле все ответственные, мудрые, но как только из тоннеля выехал, так тут же на всю ответственность всем забить, о десятках ежедневных смертей на дорогах – забыть? В тоннеле клаустрофобия? Неизбежность? Полная подчиненность чужой слепой силе? А на дороге каждый сам себе разудалый джигит? Свобода действий?
Я как всегда не о том.
Нарушать в тоннеле под Mont Blanc я не собиралась. Но нарушила. Итальянские менты пригласили проследовать за ними в кутузку. Машина осталась на паркинге перед. С дитями внутри. Я вышла вслед за ментом «на минуточку»…
Процедура выписывания штрафа заняла часа полтора. Французские менты меня явно жалели (одна, охреневшая, с самого Милану, с тремя вопящими грудничками), явно пытались уговорить итальяшек меня попросту отпустить. Но на машине были итальянские номера, и итальяшки верховодили… Хуже. Поскольку территория была уже французская и права мои были французскими, постольку оштрафовать меня быстренько на месте наликом, итальяшки тоже уже не могли. No men land. Вернее, No land person. Я. Ещё и машина черти какая (лизинг на фирму, ни в одном документе ни намека на моё имя). Ещё и имя… Права мои, водительские, до сих пор на древнюю замужнюю фамилию «К». При этом ID, естественно, на правильную фамилию «М». Хорошо хоть французы повсюду девичью фамилию прописывают, тока таким перекрестным допросом и можно установить, что «К» на правах, это тоже самое, что «М» в ID…
Я, конечно, хотела однажды поменять мои права на нормальную фамилию. Но во Франции в своё время как-то недосуг случилось, а в Италии мне объяснили, что могу поменять мои права исключительно на итальянские. С ограниченным сроком действия и итальянской системой «дырок». Французские права бессрочны, и дырки в них ставятся на французский манер… Что, понятно, весьма удобно: когда нарушаешь правила в Италии – из-за несоответствия дырочных систем, — никто никаких дырок не ставит вовсе! Ну и на фига мне были итальянские права? Гадость такая. А французские мне тоже никто не давал. Поскольку для французских прав надо жить во Франции. Доказав это квитанцией на электричество или телефон на твое имя…
Вот так и становятся бомжами…
Эх, хотела написать про Румынию, а получилось про Италию….
Ответить
Want to join the discussion?Feel free to contribute!